РОССИЯ
Россия… Даль с туманами.
С дорогою рябой.
Со скифскими курганами.
И с пёстрою судьбой.
Не тощая, не куцая,
А так, что смерть врагу -
Здесь билась Революция
И грелась на снегу.
Не барышня нервозная.
Не маменькина дочь.
Мела метель тифозная,
И пушки били в ночь.
Всё выдержала. Выжила.
Прошла сквозь все круги.
Солдатской пулей стрижена.
Обута в сапоги.
Гремел набат над вышкою.
Сходились класс на класс.
Я был тогда мальчишкою,
Как многие из нас.
Эпоха в ночь метельную
Стояла у костра.
И пели колыбельную
Свинцовые ветра.
Я РОЖДЁН В РОССИИ!
Много лет я хожу по дорогам земным.
Много лет неразлучен с пытливой судьбой.
Видел северных стойбищ негнущийся дым.
Слышал Чёрного моря солёный прибой.
Всей России моей я слыхал голоса.
Каждый вздох её – сердцем раскрытым ловил.
А когда на леса опускалась роса,
И на тонких, на трепетных струнах овса
Русский ветер напевы свои выводил,
И встающее солнце гасило луну,
И курился дымок, различимый едва, -
Я подолгу вынашивал думу одну:
Перелить красоту в золотые слова!
Я в России рождён. Родила меня мать
Впору яблок и впору созревшего хлеба.
И велела мне песню в дорогу позвать.
А дала в изголовье мне синее небо.
Я глядел в него: облака… облака…
Высоту пополам перерезала птица.
Всё течёт и течёт голубая река,
А воды из неё никогда не напиться.
Нет, обратно на землю! Скорее, скорей!
Обнимать её жаркие травы в июле.
Пить живую прохладу зелёных морей.
На далёких заставах стоять в карауле.
Сторожит её всю! До цветка – лепестка.
От незваного гостя. От мора, От сглаза.
Пусть её не коснётся лихая рука,
Двоедушная песня и лживая фраза.
Пусть живёт она в добром здоровье всегда.
Пусть до сердца её - не достанут печали.
Сорок раз мне кукушка считала года,
Сорок лет.… А как будто дорога в начале.
Будто только вчера я отправился в путь.
Мир вокруг удивительно свеж и прекрасен.
Ко всему приглядись. Ничего не забудь.
Равнодушный, как чёрная оспа, опасен.
В мире столько ещё не доделанных дел!
Ещё мёрзнет земля в ледниках Антарктиды,
И не вторгся никто ещё в звёздный предел,
И пустыни желтеют от вечной обиды.
Мир ещё разгорожен барьером идей,
Ещё делят людей на цветных и на белых.
Слышишь, негры поют о России моей?
О земле справедливых, свободных и смелых.
И куда бы судьба ни вела бедняка,
Где бы мать колыбельную песню ни пела, -
Отзывается издали Волга – река,
Словно вечность сама за окном прошумела.
Я в России рождён! Я люблю её так,
Что словами всего и не скажешь, конечно.
Если друг – так уж друг. Если враг – так уж враг.
А уж если любовь – так уж это навечно.
Зла не помнит Россия. Побитым не мстит.
Может хлебом и песней с тобой поделится.
Добрым гостем придёшь – от души угостит.
Спрячешь камень за пазухой – горе случится.
Посмотри ей в глаза. Не предаст. Не солжёт.
Кто слабее её – никогда не обидит.
И всегда она слово своё сбережёт.
И за чёрною тучею солнце увидит.
Может, солнце вот это вело Ильича
Сквозь жандармскую ночь, сквозь метели косые…
Каторжане брели, кандалами стуча.
Вдоль Владимирки бабы бежали босые.
И какую таил в себе силу народ,
Сколько было в нём светлой мечты и отваги,
Чтобы встать, распрямиться, рвануться вперёд
И о солнце зажечь свои красные флаги.
Я в России рождён! И куда ни пойди,
Где б мои ни лежали дороги земные,
Всё, что в сердце ношу, что вместилось в груди,
Я зову необъятнейшим словом: Россия!
***
Вы слыхали, как поют дрозды
Вы слыхали, как поют дрозды?
Нет, не те дрозды, не полевые,
А дрозды, волшебники-дрозды,
Певчие избранники России.
Вот они расселись по лесам,
Зазвучали до самозабвенья,
Узнаю я их по голосам,
Звонких повелителей мгновенья.
Звуки вырастают, как цветы, -
Грустные, веселые, любые,
То горячие, до красноты,
То холодновато-голубые.
Достают до утренней звезды,
Радугами падают на травы,
Шапки прочь! В лесу поют дрозды,
Для души поют, а не для славы.
Шапки прочь! В лесу поют дрозды,
Для души поют, а не для славы.
У ДЕРЕВНИ КРЮКОВО
Шел в атаку яростный сорок первый год.
У деревни Крюково погибает взвод.
Все патроны кончились, больше нет гранат.
Их вживых осталось только семеро молодых солдат.
Лейтенант израненный прохрипел: “Вперед!”
У деревни Крюково погибает взвод.
Но штыки горячие бьют не наугад.
Их вживых осталось только семеро молодых солдат.
Будут плакать матери ночи напролет.
У деревни Крюково погибает взвод.
Не здадут позиции, не уйдут назад.
Их вживых осталось только семеро молодых солдат.
Отпылал пожарами тот далекий год.
У деревни Крюково шел стрелковый взвод.
Отдавая почести, замерев стоят
В карауле у холма печального семеро солдат.
Так судьбой назначено, чтобы в эти дни
У деревни Крюково встретились они.
Где погиб со славою тот безсмертный взвод,
Там шумит, шумит сосна высокая, птица гнезда вьет.
ЗИМА (Потолок ледяной)
У леса на опушке жила зима в избушке
Она снежки солила в березовой кадушке
она сучила пряжу она ткала холсты
ковала ледяные да над реками мосты
Припев:
Потолок ледяной дверь скрипучая
за шершавой стеной тьма колючая
как шагнешь за порог всюду иней
а из окон парок синий-синий
Ходила на охоту гранила серебро
сажала тонкий месяц в хрустальное ведро
деревьям шубы шила торила санный путь
а после в лес спешила чтоб в избушке отдохнуть
Припев:
Потолок ледяной дверь скрипучая
за шершавой стеной тьма колючая
как шагнешь за порог всюду иней
а из окон парок синий-синий
***
Оттого, что я жить без тебя не могу,-
Я пишу твое имя лучом на снегу.
На граните горы. На холсте высоты.
В каждом промельке света мне видишься ты.
Я цветами пишу. Ты ведь любишь цветы.
Это все для тебя. Это ты. Это ты.
Вот мелькнул в непогоду просвет голубой,
Это небо сейчас улыбнулось тобой.
Вот сады захмелели, рассветом знобя.
Это все для тебя. Для тебя. Для тебя.
Ты во всем. Ты всегда. Ты везде на земле.
На траве. На снегу. На свету и во мгле.
Я бегу к тебе, сердцем крича на бегу:
- Не могу без тебя. Не могу...Не могу...
ВСЁ НЕ ТАК
Где-то солнце встаёт, где-то птица поёт
В этот светлый час.
А у нас всё не так, а у нас всё не так,
Всё не так у нас.
Мы теряем покой по причине такой:
В сердце прежнего нету тепла.
Как нам быть, как нам быть с тобой,
Чтобы туча ушла?
Мне бы вместе с тобой встретить день голубой,
Встретить в добрый час.
А у нас всё не так, а у нас всё не так,
Всё не так у нас.
Чтоб не сбиться в пути, чтобы счастье найти,
Пусть же кто-то уступит чуть-чуть!
Будут птицы нам петь в пути,
Будет радостным путь.
Припев:
Без тёплого взгляда
На сердце досада,
Улыбнись, и в тот же миг
Солнце взойдёт.
Всё в жизни прекрасно,
Если сердце согласно,
Вот тогда к нам навсегда
Радость придёт.
Где-то солнце встаёт, где-то птица поёт
В этот светлый час.
А у нас всё не так, а у нас всё не так,
Всё не так у нас.
Чтоб не сбиться в пути, чтобы счастье найти,
Пусть же кто-то уступит чуть-чуть.
Будут птицы нам петь в пути,
Будет радостным путь.
Припев:
Без тёплого взгляда
На сердце досада,
Улыбнись, и в тот же миг
Солнце взойдёт.
Всё в жизни прекрасно,
Если сердце согласно,
Вот тогда к нам навсегда
Радость придёт.
Где-то солнце встаёт, где-то птица поёт
В этот светлый час.
А у нас всё не так, а у нас всё не так,
Всё не так у нас.
Всё не так.
Всё не так.
***
В жизни по-разному можно жить.
В горе можно. И в радости.
Вовремя есть. Вовремя пить.
Вовремя делать гадости.
А можно и так: на рассвете встать
И, помышляя о чуде,
Рукой обожженною солнце достать
И подарить его людям.
***
Два дня орудийной пальбой
Шатает
всю землю
под нами.
Два дня и две ночи без сна.
Поверишь, нам вечности мало!
А мертвым
могила
тесна,
Их смерть
по полям
раскидала.
Приюта земля не дала.
Оглохла она. И ослепла.
Вчера
тут деревня
была,
А ныне — лишь холмики пепла.
***
Мне равнодушный страшен, как чума.
Боюсь безгрешных. Гладеньких. Скользящих.
Молчащих. И всегда ненастоящих
Не смейте их пускать в свои дома.
Им все равно, какой сегодня век.
Какие там на Марсе Аэлиты.
Они живут, не поднимая век.
Глухие, как кладбищенские плиты.
А в это время умный мой народ
Мечту веков далеких сделал явью.
А эти - наблюдают. Эти - вброд.
По мелководью. И по мелкотравью.
Всё мимо них. И радость, и беда.
И зимний день. И с вешнею пыльцою.
У них в глазах стоячая вода
С холодною голубенькой гнильцою.
Такие ходят молча. Не спеша.
Апостолы с улыбкою немою.
А там, где помещается душа, -
У них дыра, наполненная тьмою.
Свет не пробьётся. Луч не зазвенит.
Всё там темно. И всё невозмутимо.
И тычутся тычинки о гранит.
И всё живое пролетает мимо.
О, я встречал их даже на войне.
Бездушных этих. Равнодушных этих.
Седые камни плавились в огне.
Земля кричала о погибших детях,
А этих - грела тёплая нора
И никогда им не бывало больно.
...Когда нам запрещали доктора,
- Мы уходили в роты добровольно.
Без почестей. Без выгод. Без похвал.
Иной судьбы тогда мы не просили.
Спроси меня: зачем я воевал!
Да разве я бы прожил без России!
А эти - жили. И сейчас живут.
И всё живое серой краской метят.
И глупого глупцом не назовут,
И умного как будто не заметят,
А если счастье рядом! Или грусть!
Чужое всё. И взгляд поглубже спрячут.
Не захохочут. Нет. И не заплачут.
И, отвернувшись, скажут: - Ну и пусть!
А нам-то что! А нам какое дело! -
И отойдут. И встанут в стороне.
Им всё равно, что красный цвет, что белый.
Попробуй их пронять. Они в броне.
Они одним себе принадлежат.
Зачем им остальные? Это много.
Но я-то знаю, как они дрожат,
Когда беда стоит у их порога.
Вот тут они естественны. Вполне,
И маску прочь. И не пропустят мимо.
Получат всё, что им необходимо,
И каменно застынут в стороне.
А рядом замерзает человек.
Уже его метели отпевают.
- Откройте дверь!
Но дверь не открывают.
Здесь путника не пустят на ночлег.
А вот ещё: я слышал ночью крик.
На помощь звали: - Доктор, помогите!
Но доктор спит. Он сны смотреть привык.
Не трогайте его. И не будите.
А ты, поэт, певец своей норы,
На мир смотрящий из глухих отдушин,
Играющий в кубы или в шары.
Ты в сущности-то к людям равнодушен.
Я всех вас знаю. Каждый мне знаком.
Всё под замок: и радость, и тревогу.
А вы хоть раз ходили босиком,
Чтоб кожею почувствовать дорогу?!
А вы кого любили? Кто ваш враг?
Какой вы предпочтете род оружия?
Вы - кто забыть любой готовы флаг,
Прикрывшись белым флагом равнодушия.
***
МОСКВА
Вот, говорят, уехал в глушь бы.
Там скоротать остаток дней.
А я - поэт сверхсрочной службы -
Люблю Москву мою. Ей-ей.
Люблю. Люблю. И что лукавить.
Она мой свет. Моё бытьё.
Не то что песня, а строка ведь
Не разгорится без неё.
И я ей сын - за эту участь.
Её не сломишь, как ни гни.
Её державная могучесть
Былинам северным сродни.
И в горький день, и в день успеха,
Где б мне идти ни довелось,
Её раскатистое эхо
Навек во мне отозвалось.
Когда беда меня косила
И лютовал военный гром,
Её напутственная сила
Была моим поводырём.
Люблю, Москва, твои излуки.
И древний дух твоей земли.
И горше нету той разлуки,
Когда я от тебя вдали.
Домой, домой, к родному свету,
Чтоб увидать - лицо в лицо -
Твоих бульваров эстафету,
Твоё Садовое кольцо.
Твои холмы. Твои граниты.
Проспекты с поднятым челом.
И те, что ныне имениты.
И те, что славились в былом.
Горят веков цветные грани.
Несётся время что есть сил.
Кто на тебя, в хуле и в брани,
Лихой руки не заносил?!
Кто не грозил тебе? Изустно.
Печатно. Всяко. Как могли.
Где неумело, где искусно,
Чтоб только сжить тебя с земли.
Люблю тебя, светло и свято.
И в звонкий праздник. И в напасть.
У Неизвестного Солдата
К седому мрамору припасть.
Живи такой же ясноликой.
Я низко кланяюсь судьбе -
Быть на земле твоей великой
И благодарствовать тебе.
***
ЖИЗНЬ
Уходит жизнь. Ты этому не верь...
Она, как океан, не убывает.
Однажды слава постучится в дверь
Любовь вернется... Это все бывает.
Но никогда,-ты слышишь- никогда!-
Свершив свои извечные маршруты,
Назад не возвращаются года
Назад не возвращаются минуты!
Что,если их ты прожил, как скупец?
Тая свой клад, считал себя богатым,
Копил, копил, - и, наконец,
Стал стариком, беззубым и горбатым.
А годы все катились под уклон,
И нет друзей. И все однообразно.
И в день твоих унылых похорон,
Наверно будет холодно и грязно.
Кого любил? Что строил на земле?
О чем мечтал? Без отдыха, без срока.
Все для себя. Весь век в своем дупле.
И жил один и умер одиноко.
А может, жил иначе жизнь свою?
И скопидомства не было в помине?
Всегда стоять боялся на краю,
А где-то жил поближе к середине?
И всех любил? И с каждым был знаком.
И улыбался каждому приятно.
Старался бойко бегать языком
Все по кривой дорожке, да обратно.
Тебе мигнут - а ты уж тут как тут,
Угоден всем. Поплачешь, посмеешься.
Цветок - и тот бессмертником зовут!
Ты Человек! Зачем так низко гнешься?
Ты жалок мне, ты даром прожил век.
Ты правды говорить не научился.
А годы шли. И падал белый снег,
И сединой на волосы ложился.
Кого любил? О чем таил мечту?
Как много знал порывов беспокойных?
Я ненавижу ложь и суету!
Боюсь ханжей, всегда благопристойных!
Мне гадок трус с ухмылкой наглеца,
И тот храбрец, что сильным не перечит,
И тот певец, что девичьи сердца
Своей безгрешной лирикой калечит.
И пусть бывает в жизни не легко
И не всегда судьба тебе послушна -
Живи красиво, Вольно,Широко.
Люби людей - светло и простодушно.
Ищи свою дорогу с малых лет,
Уверенно вперёд иди сквозь годы,
Оставь на этой лучшей из планет
Свой яркий след, свои живые всходы !
Не унижай беспечностью свой труд,
Будь правдолюбом - гордым и суровым.
И пусть тебя потомки помянут,
Хорошей песней или добрым словом!
Сергей Островой 1956
***
«Зачем так бывает, скажи?
Нас двое — и нету роднее,
А точим и точим ножи,
Чтоб сделать друг другу больнее.
Такие мастачим слова,
Такие пророчим напасти,
Что падает навзничь трава
И колется камень на части.
Сгущаются тучи. Темно.
Домашняя речка порожит.
А сердце? А разве оно
Всё выдержит? Всё переможет?
А разве ему вмоготу
Рубцы этой боли кромешной?
Всё ищем свою правоту.
Всё раним обидой поспешной.
Не ведаем сами порой,
Как всё это зло и жестоко,
А тешимся бранной игрой
И старим друг друга до срока.
***
ТЫ
Может, я тебя выдумал?
Может быть, ты –
На рождественской ёлке
Пустые цветы?
Может, это мороз
Написал на окне
Всё, что ночью приснилось,
Привиделось мне?
Может, утренний дождик
В весеннем саду
Напечатал следы
Твои мне на беду?
Говорят, что ты злая,
Что сердцем черна,
Что еще никому
Не была ты верна.
Но какою, какою бы
Ты не была,
Это ты мне стихи
Написать помогла.
Это сердце твоё
Разбудило во мне
Всё, что прежде дремало,
Как искра в кремне.
Разве знают они –
Те, кто так говорят,
Как глаза твои
Пламенем синим горят.
Как ты можешь быть доброй
И можешь быть злой,
Как ты можешь быть светом
И можешь быть мглой.
Но зато неизменно
Чиста и пряма.
Правосудье моё.
Справедливость сама.
Оттого-то и дорог мне
Каждый твой взгляд…
Я-то знаю, какая ты.
Пусть говорят.
***
МОЛЧУН
Когда другому плохо –
Ты молчишь.
Когда тебе кусок, другому — кроха,
Ты молчишь.
Когда тревожно в мире –
Ты молчишь.
Когда и тишь и гладь в твоей квартире –
Ты молчишь.
Когда ты дружбу предал –
Ты молчишь.
Когда не твой горит, а дом соседа –
Ты молчишь.
Когда другому больно –
Ты молчишь.
Но если вдруг задеть тебя невольно –
Ты закричишь.
Так закричишь, такой поднимешь ветер,
Что в тот же миг –
Он будет слышен на другой планете,
Твой этот крик!
***
Хочешь вернуться в детство?
Хочешь вернуться в сказку?
Есть колдовское средство:
Краску кладу на краску,
Слово кладу на слово,
Всё я могу на свете...
Вот мы с тобою снова
В заячьих шубках дети.
Чуть только память тронешь —
Встанут иные шири.
Твой городок — Воронеж.
Мой городок — в Сибири.
Так и растём мы розно,
С разной своей судьбою.
Рано ли, или поздно,
Встретимся мы с тобою.
Годы сойдут, как воды.
Дни отгорят, как свечи.
Надо идти сквозь годы,
Надо идти сквозь встречи.
Надо идти по кругу,
Чтобы однажды где-то
Выйти лицом друг к другу
И обессмертить это.
Всё ещё это будет.
Это ещё настанет.
Что-то придёт, прибудет,
Что-то опять отстанет.
Но через все тревоги,
Но через даль России,
Наши с тобой дороги
Сблизятся, как живые.
Краску кладу на краску,
Чтобы узнали люди,
Как мы входили в сказку.
Как мы остались в чуде......
***
ВОРЫ
Тут не сбиваются затворы,
А под покровом темноты –
Придут кладбищенские воры
Украсть могильные цветы.
Потом загонят их по трёшке.
Пересчитают барыши.
И в тихой старенькой сторожке
Спроворят за помин души.
И разойдутся восвояси.
И без стыда. И без суда.
На каждый день держа в запасе
Опять наведаться сюда.
Я так и вижу, как во мраке,
Без смуты и без маеты,
Крадут ночами вурдалаки
Незащищённые цветы.
***
Сергей Григорьевич Островой родился 6 сентября (24 августа) 1911 г. в Новониколаевске (в настоящий момент Новосибирск) в семье служащего.
Поэт-песенник, журналист, Начинал как репортёр газеты "Красное знамя" (Томск). С 1931 г. жил в Москве, работал репортёром в газете "Гудок". В 1935 г. вышел первый сборник его песен. В годы Великой Отечественной войны сражался рядовым в ополчении, служил в редакции армейской газеты "На врага", был начальником дивизионного клуба.
После окончания девятилетки в 1929 г. Островой переехал в Томск, где работал репортером в газете "Красное знамя", а далее в 1931 г. – в Москву. Был литературным консультантом журнала "30 дней", разъездным корреспондентом газеты "Гудок".
Первый очерк Сергея Григорьевича появился в 1931 г. в газете "За коммунистическое просвещение". Регулярно начал печататься с 1934 г. в "Комсомольской правде", "Пионерской правде", "Красной звезде" и других газетах. В 1935 г. вышел его сборник песен, в 1937 г. изданы "Стихи".
На стихи С.Г. Острового написано много популярных песен, назову лишь некоторые: "Дрозды", "Зима (Потолок ледяной…)", "У деревни Крюково", "Песня остается с человеком", "В путь-дорожку дальнюю", "Жди солдата", "Сердечная песенка", "Есть на Волге город"... Неоднократно становился лауреатом песенных конкурсов и фестивалей. Автор более 20-и поэтических книг, в том числе "Стихи" (1937), "Я сегодня думал о вас" (1964), "Я иду по земле" (1973), "Годы" (1984). Имеет государственные награды. Известно также, что в 1969-1988 гг. С.Г. Островой был председателем Федерации тенниса РСФСР.
Скончался С.Г. Островой 3 декабря 2005 года в похоронен в Москве на Донском кладбище (Новая территория Донского монастыря) в клумбарии № 21.
http://www.m-necropol.ru/ostrovoy-sergei.html +++
Стихи, написанные Г.А.Черкасовым (1910-1973) в 1960-е годы
НОВЫЙ ГОД
Сыпятся с веток иголки,
Запах хвои ударяет в нос,
С новогодней оголенной елки
В снег заброшен Дедушка Мороз.
В Новый год, взлелеянный домами,
Был на елках всюду знаменит,
А теперь растоптанный ногами
На снегу разорванный лежит.
Может быть, кичась витийством,
Он ушел в другие времена?
Иль покончил жизнь самоубийством
От разврата, плясок и вина?
Может быть, он умер на кровати
Как старик в деревне Ферапонт?
Может быть, почил он на закате,
Окровавив светлый горизонт?
Может быть, во время бега,
Затаив печаль в седую бровь,
В бледный сумрак утреннего неба
Он исчез как первая любовь?
+ + +
В космосе когда-то было пусто.
Медленное время округля,
В творчестве абстрактного искусства
Родилась скорбящая Земля.
На орбитах вечность постоянства,
Шар земной без плоти и без рук
В беспредельной мгле пространства
Чертит новый круг.
В вихре плясок и рапсодий
Год шагнул за каменный порог
Вьюгой стонущих мелодий
На асфальты уличных дорог.
Заснежены ровные панели,
Утопая в дальней глубине.
Кружит снег как в карусели
У столбов фонарных при огне.
Долог путь в степи тревожной,
Белый снег, в глазах туман...
Где-то пьяный путник в бездорожье
Заблудился в пляшущий буран.
В тихом сумраке вечернем
Синий холод, ветер или снег
Своим шагом безразмерным
Не меняют жизни нашей бег.
ПЛАТОН
Где в вихре пляшут только черти,
Играя в космосе в свирель,
Там вечно мчит в кругу бессмертий
Планет живая карусель.
В ее кружении бессменно
Летит за веком тот же век,
Как-будто в вечности вселенной
Один лишь смертен человек.
И если смерть одно забвенье
В глубокой древности земли,
А род людской одно мгновенье
Во мгле космической пыли,
То почему ж веками удаленный
Не меркнет строгий Парфенон,
Стоит бессмертьем осененный
В туманном сумраке Платон?
+ + +
Космос мира -- продукт электрона
С колыбели до вечных могил
Трансформирует мысли Платона
В матерьял электрических сил.
Мир духовный -- людская основа:
Человек созидатель, творец мировой...
Он у нас убивает другого
Адекватной своей головой!
САДДУКЕЯМ
(Так отец называл коммунистов и подобную голытьбу. -- Прим. В.Ч-Г)
Стряхнув покой с отяжелевших век,
Я вижу вас, мильоны тунеядцев,
В сектантстве саддукейских братцев
Носящих имя "человек"!
У вас все те ж господствуют законы
В стране ракет, готовящихся в старт.
Вас было десять миллионов
А на земле, возможно, миллиард.
Вы все хотели "выйти в люди",
Не спали вы с заката до зари,
Плодились накипью в сосуде,
Пуская в пену пузыри.
Вас скромным взглядом не окинешь,
Береги, корми вас, карауль!
Вас поварешкою не скинешь,
Не сбросишь на пол из кастрюль!
Но ведь не все живут в повиновеньи
И не для всех подходит ваш наряд...
Вы все родились при кипенье
С полвека лет тому назад.
МОСКВА
Плод ли под деревом дремлет,
Тает ли в поле роса,
Бренное тело, упав на землю,
Душу отдаст в небеса.
Дверь ли в квартиру отпертая,
Человек ли задушен рукой.
Разве бывает что-нибудь мертвое,
Существует ли вечный покой?
Почему умирают от голода,
До куска с полчаса не дожив?
Плохо нам начали жизнь нашу смолоду,
В сердце ее задавив.
Город придавлен, в домах новоселы
Душат в квартирах "простые простых".
Люди набиты по сотам как пчелы
В этих коробках пустых.
Кто же землю хранит для наживы?
Кто же согнал миллионы людей?
Стынут пустыни -- бесхлебные нивы
Для "предстоящих идей".
ВЕЧЕР
Сон тяжелый в чуждом мире
Мой покой отринул прочь,
Душно мне в моей квартире,
За окном сентябрьская ночь.
Как не жил, а не прижился:
Так я думал раньше и потом...
Кто-то стал и прислонился
За распахнутым окном.
Все стирается с годами,
Память в прах заполоня,
Кто-то ходит за домами,
Ищет в сумерках меня.
Не увидит он воочью,
Не коснется он рукой...
Страшно мне осенней ночью
Опуститься в каменный покой.
Жизни круг как в карусели
Мчит случайная беда:
Там и радость, и веселье
Не оставят и следа.
+ + +
Ветер свистом вторит альту:
"Все мы, все мы бренны и умрем".
Вновь бреду по мокрому асфальту,
Отражаясь в луже с фонарем.
День, крутясь, работал будто лопасть,
Сдвинул шапки набекрень.
Дышит город смрадом в пропасть,
Проклиная свой рабочий день.
Днем здесь в сумасшедших танцах
Труд наделал тысячи калек.
В огненном кольце электростанций
В судоргах забился человек.
В пасть дракону -- электрическому полю
Он поднес в конвульсиях лицо:
"Дайте вырваться на волю!
Разорвите дьявола кольцо!"
Ночь молчит... "Но все же сжальтесь,
Дайте видеть неба глубину!"
...Лишь фонарь хохочет на асфальте,
Ветер свистом режет тишину.
НОЧЬ
В ночь закрыты магазины --
Капитал коррупций, кумовства.
Смотрят алчно освещенные витрины,
Отдыхая от дневного воровства.
Фарисей -- директор их ваятель
Подсчитал доходы на года.
Стонет дома бедный покупатель
С нищенской зарплатой от труда.
Развлекаясь пьянством на прогулках:
Плод "немеркнущих идей", --
Рыщут банды в узких переулках,
Режут в сумерках людей.
Ты дошел с работы до порога.
Слава Богу -- дома есть чего пожрать.
День прошел -- еще раз слава Богу.
До утра приятно целым засыпать.
Человек как в поле одинокий колос,
Уж давно без зерен, точно без плаща.
Ночью по трансляции нахальный голос
Все о благах в обществе вещал...
ПРОХОЖИЙ
В парках безлюдно, оголенные кроны
Смотрят печально на нас.
Равнодушные ходят вороны,
Ходят по тысяче раз.
Воздух, бензином отравленный,
В городе множит калек.
В парке гуляет подавленный,
Бедно одетый чужой человек.
Нет в нем и капли веселья,
День этот, видно, не впрок.
Может, он мрачен с похмелья,
Выпить сегодня не смог.
Листья, застывшие в омуте,
Ворохи их у заброшенных дач...
Сколько в жизни бывает промахов?
Сколько будет еще неудач?
+ + +
От вещей остались только "нУмены",
А "фенОмены" растаяли впотьмах,
Что-то хитроумное придумано,
Кто-то счастье ищет впопыхах.
На земле нам ничего не дадено.
Человек все ищет как паршивый пес.
Кем-то в жизни лучшее украдено,
Кто-то в дом чего-то не принес.
На кресте за правду мы распятые,
Головой склонились набекрень.
Люди на работе как проклЯтые
Проклинают свой рабочий день.
Мать-Россия, ты давно изранена,
Оклеветана дворянами вовек.
Для чего ж наврал Некрасов на крестьянина,
Обманул так много человек?
От стихов его народ дурманится.
Говорят, что он народный изувер:
Миллионер, картежник, просто пьяница,
В довершенье дворянин и лицемер!
Не искал бы он жука-навозника,
Не бросал бы на крестьянство тень.
Посмотрел бы он на нашего колхозника,
Подсчитал бы барский "трудодень"!
+ + +
Не спроста у Солнца без привета
Мчатся трезвые шары во мгле.
Пьяный шар земной одна планета,
Потому что люди на земле.
Люди пьют запоем от гоненья,
Оттого, что век рождает миг.
Люди пьют для вечного забвенья,
Чтоб уйти от каверзных улик!
Чтоб уйти от рака, уремии,
Чтоб не стать клиентом у аптек.
Потому и пьют по всей России,
Что исчезнул трезвый человек!
+ + +
Стынет в воздухе каждый атом,
Утомленная дремлет земля.
Синий вечер тонким закатом
Голубые туманит поля.
Будто землю зажало прессом,
Небо звезды под куполом жмет.
Месяц -- бледный покойник над лесом --
Космонавта безумного ждет.
Скорбный лик его тоже не вечен
В очертаниях вязи теней,
Ему старость дается как вечер
Для подсчета остатков дней.
Все ползет, распадаясь на части,
Как вечерний туман над рекой.
И в постелях любви нашей страсти
Наступает обычный покой.
Всем дано до утра занавеситься,
Но не каждый же вечеру рад:
У покойника лик как у месяца
Освещается солнцем в закат.
"Смерть -- извечный закон, а не кара", --
Где-то раньше Сенека сказал.
Умереть на земле этой даром
Все равно, что покинуть вокзал.
ОТЕЦ
В старости глубокой дряблый и корявый,
Вспоминал он часто свой былой запал.
С карими глазами, черный и кудрявый,
С молодым задором счастья все искал.
Глубину познаний и печаль творений
Испытал он в ранах частых перемен.
Много пил он водки, пил он для забвенья
От забот житейских и людских измен.
Побывал в Ташкенте, был и на Ла Манше,
Все прошел и видел правый человек.
Он упал на землю, не согнавши раньше
С глаз своих уставших пыль свинцовых век.
Умирал он молча, пасмурный и мрачный,
Навсегда покинул этот белый свет.
Он оставил образ -- тонкий и прозрачный.
Он растаял словом и исчез как след.
ЛИЛЕ
(Посвящено вдове старшего брата отца, бывшего императорского и белого офицера.
В Снегирях на Истре была дача.
Так же упомянута церковь во имя апостолов Петра и Павла.
Сартовский -- от слова "сарт" -- старое название узбека -- В.Ч-Г)
Ты сказала: "День за днем проходит как-то странно,
Как во мраке ночи фонари..."
Так пройдут и в памяти туманной
В серебристой Истре Снегири.
Так пройдут в мечети,
В церкви за амвоном
Русский дьякон,
Сартовский мулла.
У Петра и Павла
Синим перезвоном
Полетят молебны
В неба куполА.
В небе нет опоры,
Вечно все размыто,
Что уходит в космос,
Не вернуть ничем.
Все что было раньше,
Будет позабыто,
И что будет после,
Пропадет совсем.
Тайна в звонах тает,
Память мчится быстро
У Петра и Павла
В людях-звонарях.
На ладонях поля
Хиромантка Истра
Прочертила судьбы
Речкой в Снегирях.
Все что видишь -- сила,
Не душа, а тело падает к ногам.
Не печалься очень, милая ты Лила,
Мы вернемся снова к этим берегам.
http://apologetika.eu/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=2491 +++